Совсем скоро в уральской столице состоится акция, давно полюбившаяся поклонникам литературы. В Библиотеке имени Белинского пройдет «Библионочь», в рамках которой с горожанами встретятся именитые писатели и журналисты. В их числе будет и Алексей Сальников – уральский автор, за плечами которого не один успешный роман. В субботу, 20 апреля, писатель презентует гостям свое новое произведение – книжный сериал «Когната», главными героями которого стали драконы.

Мы с вами встречаемся не в первый раз. Первая наша встреча прошла в 2022 году, вы тогда только выпустили роман «Оккульттрегер». Сейчас уже, наверное, можно подводить итоги – насколько успешным получился роман с точки зрения внимания от зрителей?

Как и с любой книгой, я получил разнообразную реакцию. Я, конечно же, выделяю из этого разнообразия позитивные отзывы. Вроде бы, многим понравилось, ждут продолжения, что приятно.

А она будет – вторая часть?

Да, пускай она будет считаться второй. Вторая часть из двух частей.

Это будет, как у Джорджа Мартина с «Игрой престолов»?

Нет, с этой историей пора завязывать.

В этом году на книжные полки выходит ваша новая книга «Когната». Насколько я могу судить, книга раз в два года – это довольно много. Как вам удается сейчас сохранять продуктивность, когда в мире происходит столько тревожных событий?

«Когната» – это небольшая книга, чего уж там скрывать. Я бы не сказал, что я сильно продуктивный автор. Я довольно ленивый автор, у меня тоненькие книжки. Вот так я и сохраняю продуктивность – пишу немного. Еще попутно пишу всякие рассказы. Это как-то естественным образом получается.

Сейчас довольно непростое время, можно даже сказать, что тревожное. Сложно загадывать, что будет дальше. Как вы спасаетесь в этом потоке новостей? Вас это побуждает к творчеству или, наоборот, отвращает от него?

Когда мне надоедает, я перестаю читать новости. Я пытаюсь запоминать, что-то записываю, чтобы это использовать потом. Для писателя все хорошо в некоторой части действительности. Потому что все это можно использовать.

Для вас писательство – это больше про эскапизм?

Писательство, видимо, как и вся человеческая деятельность, – это общение, способ выразить мысли о действительности, поделиться ими с людьми. Сейчас, слава Богу, обратный отклик существует. Поэтому это такой обмен мнениями. Раньше писателям тоже письма присылали с реакциями. Критика – это тоже в чем-то общение.

А вы поддерживаете с читателями общение?

Ну так, когда пишут, я что-то отвечаю, но я не нахожусь в постоянной переписке.

А вас критика задевает?

Как и всякого нормального, здорового на голову человека да.

А что больше резонирует – похвала или критика?

Это не влияет на тексты, что интересно. Бывает, грустно, что человеку не понравилось, например. И радостно, что понравилось. Это с детства у нас так, что уж там. Это именно та детская часть нашей личности – когда нас критика и похвала задевают каким-то образом. Самым простым и понятным.

Вы не так давно получили премию «Большая книга». Было ли это неожиданностью?

Неожиданным это было точно. Я вообще ехать не хотел на церемонию.

Почему?

Лень было. Я не видел смысла, думал, что знаю наперед, кто победит. Оказалось, что не знаю. Просто я до этого (года три, наверное) угадывал, кто займет первое место, кто будет вторым. Первое-то точно угадывал. Тут почти угадал, но не совсем.

Это скромность или вы правда не думали, что сможете выиграть?

Я вообще удивился, как фэнтези смогло попасть на эту премию. Сначала в длинный, потом в короткий список. Потом вообще книга взяла третье место. Это просто удивительно. Если учесть, что годом ранее три места «Большой книги» занял нон-фикшн.

Можно сказать, что эта вершина уже достигнута. Есть ли какая-то еще цель, которой хотелось бы достичь?

Я не мыслю вершинами и долинами. Я просто пишу и все. Мне приходит в голову история, и описываю ее, как могу – старательно. А что из этого получится…

Что тогда является для писателя наивысшей наградой?

Все-таки читательское внимание. Поскольку опять же, писательство – это, так или иначе, общение. Просто с огромным количеством людей, которых ты не знаешь. Когда это частным образом дает некий ответ, то это приятно. Пожалуй, так. Очень радостно бывает, когда люди совпадают с тобой в том, какие в тексте вещи важны, а какие ты написал, чтобы подвести к этим вещам. Не всегда читатель воспринимает именно так, как думает писатель. Мы действительно все по-разному воспринимаем и текст, и фильмы, и музыку. Почти каждый трактует не так, как мыслит автор. Но когда это совпадает – это очень приятно и здорово.

Когда мы разговаривали с вами в прошлый раз, вы говорили, что на написание «Оккульттрегера» вас вдохновила песня «Металлики». Было ли такое с новой книгой? Какой-то, может быть, триггер, который натолкнул на мысль: «Ага, вот оно».

Это было двадцать с лишним лет назад, поэтому я не совсем помню, что меня вдохновило. Но вот эта история в голове закрутилась-завертелась. Я то и дело к ней возвращался, думал: «Было бы здорово написать книжку». Только я не знал, как люди среагируют. Когда появилась возможность написать именно сериал, я за эту возможность ухватился.

Вы говорили в одном из интервью, что это довольно старая идея. Много ли наработок уходит «в стол»?

Это не то, что «в стол». Какие-то идеи крутятся в голове. Что-то используешь фрагментарно, какие-то сюжеты. Процент того, сколько там хранится, я не знаю, не подсчитывал. По-моему, не слишком много.

Что побуждает вернуться к старым наработкам?

Возникает мысль: «О, у меня же была такая классная идея, почему бы к ней не вернуться?». Примерно так и работает. Надо попробовать. Допустим, она лежала еще не до конца продуманная, а потом – бац! – и появилось больше наработок. Появляются более отчетливые черты.

Интересен и формат новой книги. Как вы пришли к тому, что это будет не просто роман, а именно книжный сериал?

Мне просто предложили. Я сначала увидел такой формат у Шамиля Идиатуллина (российский журналист и писатель, дважды лауреат премии «Большая книга» – прим. ред). С удовольствием прочитал его книжный сериал. А когда поступило предложение написать такое, то вспомнил про свои наработки. Про мир, который вроде бы фэнтезийный, но интуитивно понятный до такой степени, что его сильно расписывать и не надо. Он вполне себе знакомый, достаточно быть знакомым с нашей человеческой историей в нашем мире.

Можно ли в таком случае сказать, что сейчас фэнтези писать более безопасно, чем что-то приближенное к реальности? Читатель сможет понять все завуалированные отсылки.

Вот поэтому и менее безопасно, потому что кто-нибудь найдет отсылки, которых там и нет.

Стало ли страшнее писать?

Да нет, просто пишу все, что в голову взбредет.

Подогревает формат книжного сериала интерес публики? Как фанат сериалов могу сказать, что если сериал интересный, то ты всегда с нетерпением ждешь выхода следующей серии. Слышали ли вы от поклонников что-то вроде «когда, когда уже следующая глава?».

Скорее, поступали благодарности. Но не просили спойлерить. Если говорить про меня, то я предпочитаю смотреть сериалы сезонами. Я не люблю смотреть сериалы раз в неделю, потому что у меня память уже дырявая, я просто не помню порой, что там происходило. Особенно если нет пересказа прошлой серии, то это вообще ад. Начинаешь вспоминать, кто все это люди, что они делали. Это как между одним сезоном сериала и другим начинаешь смотреть другие сезоны и думаешь: «Что там вообще было? Кто эти люди? Зачем я вообще смотрел?». Это мы так с женой смотрели сериал Modern Family. Думали, зачем мы это смотрим. А потом там как-то все раскручивалось с течением сезонов, так круто подходило к следующему, ну просто здорово.

Так там как раз 9 сезонов.

Да, около девяти. Там несколько детей-актеров выросли буквально за время выхода сериала. Какой-то мальчик от младенца до школьника вырос, кто-то из подростков превратился во взрослого человека.

Давайте еще чуть-чуть про поп-культуру поговорим. Когда вышел анонс «Когнаты», многие начали сравнивать ее с «Игрой престолов». Возможно, как раз из-за драконов в сюжете. Это льстит, злит, какие эмоции вызывает?

Я как-то не заметил этого. Я думал, какой ужас будет, когда люди узнают, что все не совсем так, как они себе представляют. Там все-таки есть некий обман читателя.

Люди думали, что там прям драконы, восьмиметровые существа чешуйчатые. Думал, сейчас вот как поймут, что это не так и конец всему, читать не станут. А вышло наоборот, почему-то всех зацепило.

Делаете уже ставки – получите ли премию за «Когнату»?

Не знаю, я к этому не стремился. Мне больше понравилось, что много людей прочитало, оценило эту работу. Ключевые моменты, которые меня зацепили, которые я с волнением писал, люди оценили.

В прошлом романе вы использовали образы оккульттрегеров, гомункулов, а в этом на передний план вышли драконы. Это символ чего-то? Эпохи, времени?

Видимо да, но это уже читателю решать, какие это символы. Потому что если читатель видит отсылки, то, значит, они все-таки есть. Как бы автор не отпихивался. 

Потому что, в конце концов, прав оказывается читатель. Взять Свифта, которого я все время привожу в пример. Он писал суровую сатиру на английское, ирландское общество, на человечество. Высказывался всячески мизантропическим образом. А книга в итоге стала просто сказкой. Потому что читатель так решил.

Мы еще два года назад с вами говорили про экранизации ваших книг, но, насколько я знаю, пока что все остается на этапе обсуждений. Есть ли какие-то подвижки в эту сторону?

В кино все так работает – куда-то что-то движется, но не слишком быстро. Потому что время сейчас такое, киноиндустрия сама по себе не очень шустрая. За редкими исключениями.

Что вам больше бы хотелось увидеть на большом экране – «Оккульттрегера» или «Когнату»?

Не то, что хотелось бы… Но из любопытства – все, что угодно. Это и любопытно, и страшно, потому что кино делается многими людьми. 

Сделать фильм классным, испортить его можно какими-то мелочами.

Присматриваетесь ли сейчас к каким-то новым сюжетам?

Я сейчас про «Оккульттрегера» думаю постоянно. Думаю, как писать о том, что происходит в эти годы. Все-таки, как ни крути, «Оккульттрегер» про коронавирус, про его преддверие. Мы уже все знаем, как это все закончилось, как начиналось. А вот что получится из нынешних времен пока непонятно, не совсем я это сформулировал для себя.

Знаете, бытует присказка, что писатели могут каким-то образом предсказывать будущее. Может, даже не умышленно. У вас есть прогноз – что в итоге победит? Добро или зло?

Победит историческая, скажем так, неизбежность. Неизбежность социальных процессов. История не мыслит в категориях зла и добра, она просто случается. А выжившие уже трактуют ее так, как получилось.

Редакция Global City выражает благодарность Библиотеке им. В. Г. Белинского за помощь в организации интервью и предоставлении площадки.

Фото: Анна Порошина

© Интернет-журнал «Global City» Полина Попова