-3 °C
Спектакль «Храни меня, любимая» шел в Музкомедии еще 15 лет назад, и тогда собирал аншлаги. Идея вернуть его на сцену театра принадлежала именно Михаилу Сафронову. Увидеть готовый вариант у него, к сожалению, не вышло. К перепрочтению полюбившейся зрителям истории готовились серьезно. Например, вместо фонограммы ввели живой оркестр.
«Когда начались репетиции выяснилось, что ряд музыкальных номеров тоже бы хотелось переписать. Раньше спектакль звучал под фонограмму. Теперь же мы ввели оркестр. Это дает спектаклю трогательную нервную энергию. Спектакль был слезоточивым, на нем многие плакали, переживали, многих задевала эта история. Но фонограмма – это мертвая штука. Оркестр – это живой организм. Это живые люди, живые музыканты, и партитура каждый раз звучит по новому. И артисты вместе с оркестром переживают эту историю вместе со зрителем. Сегодня этот спектакль соткан из живых фрагментов, которые должны действовать на душу зрителя», – рассказал композитор Александр Пантыкин.
Сюжет рассказывает о четырех братьях-музыкантах, которые отправились на войну защищать Родину. От матери герои узнают, что каждого из них она усыновила, когда они были еще совсем маленькими. В театре рассказали, что с ними случилась удивительная история. Когда сюжет для спектакля уже был готов, а музыкальные номера поставлены, выяснилось, что и в реальной жизни существовала и женщина, и ее приемные дети, ушедшие на войну.
«Работа над спектаклем началась больше года назад. Мы с огромным душевным удовольствием восстанавливали эту историю. И композитор Александр Пантыкин, и режиссер Кирилл Стрежнев, и я. Но по слухам и артисты с огромным удовольствием взялись за эту работу, потому что она оставила след еще 15 лет назад. Когда мы писали эту историю о мальчиках-музыкантах, которые пошли на войну, и они даже вначале в эту войну не верили, я примерял эту историю на себя. Как я буду в этой ситуации? Какие я буду видеть сны? Как я буду вспоминать дом? Что я буду думать о маме? Когда мы нащупали этот момент, пропустили его через себя, у нас получилась история на том градусе искренности, на котором она должна была быть. Мне кажется, что в ней нет фальши», – поделился автор либретто Константин Рубинский.
За кулисами театра перед премьерой творился настоящий хаос. Повсюду мелькали разноцветные костюмы, платья и туфли. Видно, что актеры по-настоящему волновались перед первым после перерыва спектаклем. Вернувшиеся «в строй», они распевались в пустом зале и охотно давали интервью.
Как рассказала артистка театра Татьяна Мокроусова, самым страшным в период карантина было никогда больше не выйти на сцену. Никто не ожидал, что карантин продлится так долго, и когда работники театра в марте уходили в вынужденный отпуск, они даже не убрали декорации со сцены.
Без последствий такой перерыв пройти не смог – актерам пришлось вновь настраивать себя на своих персонажей и готовиться к премьере.
«Эта пауза, вызванная карантином, была очень сложной. Мы репетировали каждый день, это накапливалось. Мы нарабатывали эту сумасшедшую энергию, вот-вот должно было все случиться, и в день сдачи нас закрыли. А сдача, как известно, намного тяжелее премьеры, потому что на нее приходят коллеги – самые суровые зрители. Сейчас был перерыв, и я даже думаю, что он был полезен, потому что можно было многое переосмыслить, посмотреть материалы, фильмы, почитать книги, чтобы накопить все заново. Может быть даже с другой стороны открыть свою роль. За две недели репетиций мы сумели накопить эту энергию снова», – рассказала исполнительница одной из главных ролей Екатерина Мощенко.
После такой серьезной постановки в программе театра стоят целых три комедии – «Знойные мамочки», «Одолжите тенора» и «Бокаччо».
«Сезон начинается с такой серьезной, очень проникновенной вещи, а впереди у нас есть постановки, которые больше соответствуют Музкомедии», – рассказал Константин Рубинский.
Фото: Полина Зиновьева
© Интернет-журнал «Global City» Полина Попова
