– О самоопределении. Как лично вы себя позиционируете? Александр Жемчужников – это дирижер «Другого оркестра», идейный вдохновитель или композитор?

– Наверное, как идейный вдохновитель. Я и композитор, и дирижер, но все-таки для меня важна именно идея самого оркестра и концертных программ, которые мы делаем по итогу.

– Когда вы готовитесь к концертам, чего в подготовке больше – сочинительства или доведения до ума уже готового материала?

– Тут все зависит от, так сказать, конента. Я стараюсь делать так, чтобы не испортить то, что было изначально сделано музыкантами. Часто приходится буквально добавлять материал, как в случае, например, с «Нирваной» (Программа Nirvana – Nevermind стала одной из самых популярных и обсуждаемых за всю историю «Другого оркестра», – прим.ред.) Там очень простая музыка. Если взять те ноты, которые у них есть, и переложить их на оркестр, это будет очень глупо звучать. Поэтому приходится очень много дописывать. Или наоборот, ты стараешься убрать немного лишнего, чтобы «причесать» получившийся музыкальный материал. Я не нахожусь в той позиции, когда могу поменять музыку до неузнаваемости, я очень бережно к ней отношусь. Вот как Чайковского играют по партитуре, я стараюсь делать также. Это позволяет сохранять тот посыл, который изначально закладывался в произведение, и это оправдано. Хотя иногда, если это действительно необходимо, мы позволяем себе некоторые дополнения.

– Как вы относитесь к кавер-группам? Обидно ли, если и «Другой оркестр» причисляют к подобным коллективам?

– Я к этому нормально отношусь. Быть «Курарой» не каждому дано. А если у человека реально круто получается петь чужие песни, почему нет? Хотя, конечно, когда называют нас кавер-оркестом, немного неприятно: мы ведь и свое тоже делаем. На концертах часто звучат наши произведения. В программе Trip-Hop, например (программа 2014 года, прим.ред.) мы играли свое, после концерта Drum & Bass (программа 2017 года, прим.ред.) мы решили, что нужно записать диски с собственными произведениями. На последнем концерте, когда мы играли Drum & Bass, мы включили в нон-стоп сети три наших произведения. Вышло органично, мне кажется, публика даже не догадалась, что было что-то еще.

– Как вам удается так органично совмещать разные направления?

– Я думаю, проблем с органичностью нет, потому что когда ты растешь на разной музыке, а я вырос на очень разной музыке – начинал с рэпа в свое время, слушал метал очень много. Для меня вообще нет стилевого понятия, я слушаю очень разную музыку. Мне важно лишь, чтобы она была прикольная и нравилась лично мне. Если что-то мне не нравится, то я, конечно же, этого делать не буду. А если нравится… Если нравится, тогда все получается, это главное.

– А какие-то конкретные музыканты повлияли на вашу карьеру?

– Лично на мое творчество, если говорить обо мне как о композиторе, на меня повлияло два фактора: русский фольклор и казахский фольклор. Именно казахский, потому что люди часто путают понятия «казахский» и «казахстанский». Потом у меня был период, когда на меня влиял блюз: Джон Ли Хукер и все прочие. Сейчас на меня влияют два совершенно гениальных композитора, на мой взгляд, Россини (Джоаккино Антонио Россини – выдающийся итальянский композитор, автор опер-буффа «Золушка» и «Сибирский цирюльник», – прим.ред.) и Сибелиус (Ян Сибелиус – финский композитор шведского происхождения). Что касается музыки третьего пласта, как любят ее называть музыковеды, то есть рок, поп и джаз, она особо на меня не влияет, как мне кажется. Даже когда я свои «драм-н-бэйсы» пишу, то чувствую больше влияния Джона Ли Хукера, нежели самого направления Drum & Bass.

– А по какому принципу, кроме личных предпочтений, вы выбираете исполнителей, чью музыку будете играть?

– Как правило, я все-таки опираюсь на собственный вкус. Вот недавно, например, волей случая я оценил группу ABBA и хочу сделать программу с их песнями. Что касается исполнения, то сами участники оркестра что-то предлагают, я это приветствую.

– То есть нам стоит ждать ABBA?

– Да. Они классные. Почему они крутые? Во-первых, у них богатые аранжировки, они очень круто сделаны, на одном уровне с великими рок-группами, несмотря на то, что у них – поп-контент. Во-вторых, они идеальные песенники. Песню написать ведь тоже надо суметь. Кому-то удаются симфонии, а кто-то прирожден быть композитором-песенником.

– Какая программа лично для вас самая любимая? Не бывает ли такого, что вы перегораете каким-то материалом и больше не хочется играть его?

– Мне нравится все, что мы делаем. Nirvana – с удовольствием, Depeche Mode – с удовольствием. Drum & Bass – с удовольствием. Трип-хоп – да! Произведения современных композиторов – тоже круто. У меня нет чего-то любимого, я нелюбимое просто не делаю. Бывает, конечно, что насыщаешься. «Нирвану» я начал слушать еще в 1991 году, увидев клип по MTV. Не обязательно слушать любимое каждый день, но спустя время все равно хочется вернуться, переслушать, понимая, что именно эти чуваки взяли и написали кучу песен, и все как один – хиты.

– А что никогда не сыграете?

– Есть неприятия личные. Есть группы, которые я не воспринимаю и делать их точно не буду. Может быть, я до них просто еще не дорос. Например, я не фанат Queen. Хотя я понимаю, что это гениальная группа, а Меркьюри – гениальнейший певец. Но это – точно не мое.

– У вас на концертах очень разношерстная публика. На одном концерте можно встретить и вчерашних школьников, и весьма солидных людей. Как вам кажется, с чем это связано? И на какую аудиторию ориентируетесь лично вы?

– Если честно, то об аудитории я вообще не думаю. Если я делаю Depeche Mode, то я думаю о творчестве Depeche Mode. А публика разная, потому что те же Depeche Mode – это группа, которой уже очень много лет. Есть группы, которые вне времени. Вот те же Prodigy. С одной стороны, старая группа, а с другой стороны, это глобальное явление на электронной сцене, оно не привязано к времени. Думая о своей аудитории, я представляю себе любителей хорошей музыки.

– А что такое хорошая музыка?

– Это «вкусная» музыка. Когда есть мелодия, которая получилась. Вот, например, Nirvana. Музыкально необразованные люди, но у них интуитивно родилось то, что не могли создать люди с образованием. Есть ширпотреб, когда ты чувствуешь, что одноразовая песня, а есть вневременные события. Хорошая музыка – это то, что вне времени.

– Что бы вам еще хотелось сыграть? Каким вы видите будущее «Другого оркестра»?

– Наверное, в первую очередь мне бы хотелось сделать презентацию собственных композиций. Это моя глобальная цель, гораздо более глобальная, чем сыграть ABBA. Это будет отдельная авторская программа. Если мы станем уральским брендом, я буду только рад. Есть ведь у нас Коляда, «Провинциальные танцы», «Курара», «Другой оркестр». И мы гордимся тем, что есть у нас здесь есть такой оркестр. Но чтобы стать брендом, мы должны давать авторский материал. Играть чужую музыку прикольно, и мы не оставим этого, но мне хотелось бы дать публике и свое творчество. 

© Интернет-журнал «Global City» Светлана Чащухина