-3 °C
В составе проекта The Clashers Бегунов вместе с известным диджеем Mike Petite встанет за вертушки и сыграет кое-что особенное на площадке Ural-mash.
Мы решили спросить Владимира и Михаила, отчего их проект так редко звучит в Екатеринбурге, почему хорошие клубы быстро закрываются и что надо играть, чтобы публика была всегда довольна.
Global City: Владимир, то, что вы из рок-среды плавно перекочевали в клубную культуру, мягко говоря, удивляет... В какой момент вся эта диджейская тема появилась в вашей жизни?
Владимир Бегунов: Это произошло в период, когда я много болтался по всяким молодежным тусовкам. Как раз тогда, помню, у Кагановича появился DaBar.
Конечно, можно скептически и снисходительно относиться к музыке, которая играет в клубах, но, с другой стороны, есть в этом какая-то магия, раз огромное количество людей тратит свои ночи, чтобы провести время в этих звуках. И я понял, что это цепляет, начал пытаться разобраться в этом, увидел, что существуют определенные правила, хитрости, тонкости, форматы, и тоже стал пытаться ставить хорошую музыку.
GC: Не смущает то, что диджей ничего своего не создает, а только использует готовые композиции?
Владимир: По большому счету, да, это, скорее, ремесло. Но оно непростое, у него тоже есть свои хитрости. И я знаю великих диджеев, просто фантастических мастеров, которые действительно делают искусство. А музыка в разных проявлениях все равно прекрасна. К тому же диджей — это тот, кто, по сути, торгует настроением.
GС: Где вы играете сейчас?
Владимир: Сейчас я люблю играть у Стаса (прим. ред.: Станислава Словиковского, директора клуба Linch). Она всегда делает хорошие клубы. Они странные, но интересные. Там и публика поспокойнее, и я могу играть, что хочу. Есть, конечно, люди, которые обижаются, потому что каждый считает, что та музыка, которую он любит, самая лучшая. Но поскольку я взрослый и обладаю некоторым уровнем пафоса, просто на фиг посылаю и этому уже сложно противодействовать.
GС: А что бывает, пытаются музыку заказывать?
Владимир: Да, но не в «Линче», конечно. Обычно это происходит в тех гламурных клубах, в которые меня раньше приглашали, но потом вовремя все поняли. (смеется) Ну скучно мне играть для гламурных девчонок, которые ну ни хрена же не понимают: ни в жизни, ни в музыке.
У меня был случай, когда я в «Репине» играл. Место было пафосное, и я понимал, что надо бы пойти по пути попсовости, и, чего не хватало для трек-листа, качнул в интернете. Взял самую модную, самую ведущую, самую свежую музыку, которая на тот момент играла на самых серьезных вечеринках. Словом, взял всякой попсы и фигни. В «Репине» сказали: «Это жестко». Я был в шоке: «Да вы офигели! Я вам самый говняный попс ставлю!». В мягкой форме меня сняли с вертушек, и мы поругались.
GС: Вот вы говорили про хитрости какие-то в диджействе...
Владимир: Ну да. Например, у тебя есть 15 песен. Три из них, ну просто оборваться, какие офигенные, но ты поставил их в какое-то не то время, и никто их не заметил. А хитрость-то в том, что ставить надо в правильное время, и правильное место.
GС: Чутье тогда должно быть…
Владимир: И меломанство в купе с любовью к музыке.
GС: И вот в какой-то момент вы с Михаилом организовали проект The Clashers...
Владимир: Ну да, я долгое время что-то пытался делать сам, а потом мы с Мишей скооперировались.
Михаил: В клубе «Пушкин» была тусовка, там сидели все наши друзья. И мы пришли просто поиграть. Мне было интересно по началу, будет ли он вообще играть. Поиграли, получилось. На какое-то время мы пропали, а потом я как-то услышал, что он стал сводить пластинки реально круто. Если некоторые диджеи так же встанут с пластами (прим.ред.: пластинками), я не уверен что у них получится лучше, чем у Бегунова.
GС: И как родилась идея The Clashers?
Владимир: Мы несколько раз сыграли дуэтом. Стояли вместе за вертушками, и результат получался вообще непредсказуемый.
Михаил: И решили сделать проект. А у меня пластинка первая была The Clash. И я подумал, почему не использовать это название. Clash – это, грубо говоря, столкновение стилей. Бегунов одну музыку слушал, я другую. Наши пластинки практически не пересекаются.
Владимир: Миша что-то берет у меня, я у него.
Михаил: И мы играем вместе mash-up.
GC: Что такое mush-up?
Михаил: Сейчас любой диджей, который интенсивно сводит треки друг за другом, считает, что пишет mash-up. Это в корне неверно, потому что mash-up – это оригинальное произведение, сделанное на основе двух разных треков, наложенных друг на друга.
Владимир: Просто когда ты начинаешь заниматься мэшапом, то музыку слушаешь уже по-другому. Слышишь мотивчики и думаешь, что с чем может склеится. Еще прелесть mash-up в том, что это удел меломанов. И ровно в этом же заключается его проблема. Потому что на танцполе процентов 80 людей прочти никогда не врубаются, что вообще происходит.
Михаил: Даже если ты сделаешь мэшап, смешав две знакомые темы, никто все равно не поймет.
GC: Вы заранее записанные мэшапы ставите?
Владимир: Да, но самый кайф, конечно, делать живьем. Мишка умеет, а я больше кнопками балуюсь.
Михаил: Я более техничный, а он более настроенческий.
Владимир: Да и кнопками много чего можно делать. И это прикольно.
GC: И как понять, хорошая ли музыка получается?
Владимир: Если бармен притопывает, значит все нормально. Он каждый день в этом и, по идее, должен ненавидеть уже музыку. Но если он притопывает, значит все хорошо.
GС: А публика продвинутая у нас в этом смысле?
Владимир: Нет, и никогда не будет.
Михаил: Однажды я услышал от одного из статусных диджеев замечание, что в России, к сожалению, нет в принципе клубной культуры. Клубная культура у нас — это свадьбы, рестораны, да и все. Мы лишены были периода становления.
Владимир: Я больше скажу и расширю проблему. Музыка определяет, каким наркотикам быть. В России наркотики не интересны. У нас жрут водку. И музыка соответствующая.
GС: Где еще, кроме Ural Music Night, можно послушать The Clashers?
Михаил: В Екатеринбурге почти нигде. Мы чаще в Челябинске выступаем.
GС: Там что, клубы лучше?
Владимир: Лучше, намного. И гламурные и дурацкие — все хорошие.
GC: Так что в Екатеринбурге вообще не послушать? UMN – единственный шанс?
Михаил: Так а клубов-то нормальных здесь почти не осталось. Где играть? Везде пабы сплошные.
Владимир: Те, клубы, которые для души, они все закрываются. К ним можно по-разному относиться и говорить, что у них интерьер не тот, публика не та. Все то! Просто оно подыхает.
Михаил: А подыхает, потому что не зарабатывает. Деньги там, где массовый посетитель. А ему нужна музыка попроще.
Владимир: И девочки у нас в большинстве случаев «блондинки. (смеется)
GC: При чем тут девочки?
Владимир: А если в клуб не ходят девочки, то он на хрен никому не нужен. Мужики, думаете, на диджея приходят смотреть?
Михаил: «Эльдорадо» вот можно хоть как хаять, но они же работают. А почему? Потому что там играет музыка для всех.
GC: Так и что у нас не будет клубной культуры?
Михаил: Мы придем к этому лет через 10. Люди уже слушают больше разной музыки, хорошей музыки. Команды качественные появляются. Мы подрастаем. Но на свадьбах мы всегда будем слушать дискотеку 80-х, «Белые розы» и Натали.
© Интернет-журнал «Global City» Надежда Плотникова
