- Медиа, как и любой другой бизнес, не могут не реагировать на перемены в экономике. Как, на ваш взгляд, кризис повлиял на российское телевидение?

-Могу сказать абсолютно точно, экономический кризис улучшил телевидение. Многие ожидали, что будет снижаться качество контента, а телевидение перейдет на бесконечные повторы программ и сериалов. Но все оказалось совсем наоборот. В период, когда одним из главных среди доступных развлечений осталось телевидение, эта индустрия начала быстрее крутиться, потому что возросла конкуренция. Продакшн-компании поняли, что им нужно теперь за меньшие деньги производить продукт лучшего качества, в итоге повысилось и качество, и количество контента.

- И даже в кризисные времена телевидение и вообще медиа остаются прибыльным бизнесом?

- Да, конечно. Ввиду падения рынка рекламы, медиа, безусловно, испытывают определенного рода трудности, но не такие, как многие предрекали. По последним данным «Видео Интернешнл», уже сейчас ситуация выравнивается. Телевидение на данный момент заменяет многие виды развлечений, и в эту сферу начинают стекаться бизнес-деньги. И потом не забывайте, что это самый охватный канал продвижения.

- Что еще изменится в ближайшее время на российском телевидении?

- Мы сейчас стоим на пороге такого интересного этапа, когда меняются основные шоу и, скорей всего, дальше это будет происходить в неожиданную сторону. Я думаю, что зрители уже натанцевались, напелись и теперь готовы к появлению новых жанров развлекательных программ. Качественно изменится и прайм у больших каналов, и направленность шоу. Мы тоже что-то подобное готовим, но покажем это, наверное, уже в следующем сезоне.

- Шоу обретут более экстремальные черты?

- И это тоже. Плюс добавятся психологические элементы. Новые шоу будут, скорей всего, тоже зрелищными, но в их фокусе окажутся, например, психологические изменения коллектива или отдельных личностей, то есть то, что будет не только развлекать людей, но и заставит их почувствовать перчинку, которой иногда не хватает в жизни, и примерять на себя ситуации, которые вряд ли с ним когда-нибудь вообще произойдут.

- Этот новый тренд соответствует запросам аудитории? Были уже проведены какие то замеры?

- Все дело в том, что основные форматы появляются на Западе и их содержание зависит не от запроса аудитории, а скорее от креатива людей. И только потом это тестируется на зрителе.

- А почему так случается, что очень много идей мы заимствуем за рубежом, и очень мало придумываем сами?

- Я не могу сказать, что мы мало придумываем сами, но просто есть телевизионные технологии, которые действительно несколько опережают наши. Разработка проектов — это очень серьезная, большая школа, достижения которой можно заимствовать. С другой стороны, есть наша невероятная телевизионная школа, возникшая еще в советские годы, которая произвела, например, такие серьезнейшие форматы как «Что? Где? Когда?» и КВН, ставшие долгожителями. Хотя, на мой взгляд, они применимы в большинстве случаев все-таки только на территории постсоветского пространства, потому что в них сфокусировано все то, что было понятно только российскому человеку. 

Что касается западных форматов, то они попадают в ожидания аудитории по всему миру. Меня, например, до сих пор поражает то, что «Теория большого взрыва» стала одним из самых популярных ситкомов в Китае, собрав многомиллионные просмотры. Вот как вы это объясните? Я думаю, благодаря исключительно психологической структуре продукта.

- Вы как отслеживаете новинки телевизионного рынка?

- Все очень просто. Каждый год весной и осенью в Каннах проходит мировая выставка аудиовизиуального и цифрового контента MIPTV. Там происходит презентация всего, что было сделано за последние полгода. И именно там принимаются решения о покупке того или иного формата.

- Для СТС какие западные форматы были приобретены?

- Это «Мастер-шэф дети», «Мой папа круче», это формат Stand up for your country, который в России называется «Два голоса». Думаю именно он произведет очень серьезный взрыв на рынке, и мы очень надеемся, что эта программа понравится нашим зрителям. Ну и много других - «Дикие игры», например, или «Взвешенные люди».

- И все они проходят адаптацию под российский рынок?

- Безусловно. Но обратите внимание, что в основном я назвала вам шоу, потому что сериальный продукт почти всегда оригинальный. Из адаптированных у нас остались только «Воронины», но и они уже настолько переписаны на русский лад, что от формата сейчас остались только сами персонажи, сериал же стал абсолютно российским.

- В старых советских учебниках учили, что телевидение создано для того, чтобы информировать. Но сегодня получается, что его основная функция другая?

- На самом деле это неправда, телевидение сейчас не должно информировать, потому что на данный момент информацию можно получать из любых источников, чаще всего для этого используется интернет, а телевидение - это такая вещь, которая должна развеять человеческое одиночество. Жизнь — это всегда стресс, а телевизор нас успокаивает и помогает забыться, выполняя совершенно очевидную психологическую функцию.

- Вы тоже разгружаетесь с помощью телевизора?

- Зачастую да. Конечно, иногда я смотрю телевизор, потому что это нужно для работы. Но есть вещи, которые я смотрю исключительно для себя.

- Например?

- Из того, что у нас сейчас есть в кабеле, я смотрю Foх.

- Политика контрпрограммирования, когда конкурентные каналы примерно в одно и то же время выпускают продукты, схожие по содержание, имеет какое-нибудь отношение к профессиональному шпионажу. И вы как к этому относитесь?

- Профессиональный шпионаж — это когда ты задолго до появления официальной информации узнаешь, что и в какое время запустит твой конкурент, и, исходя из этого, формируешь собственную сетку. Но такое случается крайне редко, потому что, большинство людей, работающих на телевидении, дорожат своим местом. Контрпрограммирование же в большинстве случаев используется на основе официальной информации, доступной широкому кругу людей. И это очень интересный инструмент, втягивающий каналы в игру, напоминающую легкий преферанс. Но на такой политике много не заработаешь. Нужно все такие концентрироваться на собственном контенте. А вообще контрпрограммированием заниматься не так уж сложно. Перекраивать свою сетку под сложившуюся конъюктуру, чтобы изменить либо свою ситуацию, либо положение конкурента, легко, потому что на рынке так уже много продакшн компаний и, если ты работаешь с ними, то уже примерно представляешь, что и для кого снимается.

- Какие телевизионные продукты, на ваш взгляд, скоро умрут?

- Если говорить о развлекательном телевидении, то это скетчкомы. Одно время они были очень популярными, а сейчас теряют свою актуальность. Но посмотрим, может быть, через какой-то исторический период они вернут свою востребованность.

- Каким вы видите будущее телевидения. Оно будет конкурировать с интернетом или нет?

- В странах, где и телевидение, и интернет развиты лучше, чем у нас, я вижу, что оба эти ресурса находятся в параллелях. Телевидение — просто поставщик контента, а интернет — средство для коммуникации с миром. И я думаю, нас ждет примерно такой же сценарий развития — ТВ и сеть просто станут немного иначе взаимодействовать.

© Интернет-журнал «Global City» Надежда Плотникова