– Евгений, это первый год, когда «Стенограффия» не проводится в Екатеринбурге. То есть десять лет организаторам и администрации города удавалось наладить контакт и провести совместный фестиваль уличного искусства. Что произошло в этом году?

– Ну почему не проводится? Еще рано об этом говорить. Посмотрим, что будет. Ситуация сложная, и не хочется зарекаться, но пока еще про одиннадцатый фестиваль «Стенограффия» ничего не ясно. Еще есть вероятность, что фестиваль состоится.

В предыдущие годы финансирование администрацией составляло меньше четверти от нужной суммы для проведения фестиваля. И эти средства никогда не были для нас определяющими. Мы всегда сами зарабатывали на проведение фестиваля, но в этом году так сложились обстоятельства. Сейчас кризис и год сложный для всех, не только для нас. И именно в этом году для нас деньги от мэрии были важны.

– Давайте вернемся в прошлое. Одиннадцать лет назад вы начинаете проводить фестиваль уличного искусства «Стенограффия». О чем этот фестиваль? В чем была его ценность и значимость?

– Это не был искусственный и надуманный проект. В 2009 году мы решили создать сайт, где хотели фиксировать уличное искусство, но как оказалось, его не очень много, а это значит, что надо помогать ему появляться. Вот так и родился фестиваль уличного искусства, он был для того, чтобы уличное искусство появлялось. Это городское, самовыраженческое искусство. Мы естественно пришли к фестивалю, к нему нас вывела сама судьба. Мы были немного удивлены вначале, когда поняли, что фестиваль нужен городу. Мы не ожидали такой реакции от города, мы понимаем, что «Стенограффия» нужна Екатеринбургу.

– У большинства жителей Екатеринбурга и области сложилась ассоциация, что фестиваль уличного искусства – это и есть «Стенограффия», то есть это два неразделимых понятия. Что вы думаете об этом и видите ли эту связь?

– Эта связь даже шире, чем кажется на первый взгляд. Уже сейчас в масштабах страны заниматься «Стенограффией» – это заниматься уличным искусством. Последние пять-шесть лет «Стенограффия» стала именем нарицательным, если можно так сказать. То есть кто-то может сказать «я занимаюсь стенограффией уже пять лет», имея в виду уличное искусство. Нам даже присылали афиши, где было написано «фестиваль граффити, стенограффии и т.д.». То есть за время существования «Стенограффия» из имени фестиваля превратилась в вид деятельности. Этому поспособствовало и удачное имя, которое мы выбрали для фестиваля. Это уже даже не наш фестиваль, «Стенограффия» стала общей.

– «Стенограффия» – это фестиваль про свободу, а не про рамки. При этом ежегодно удавалось сотрудничать с мэрией, согласовывать площадки и работы. Влияло ли это на свободу творчества?

– На свободу творчества никто никогда не влиял в рамках нашего фестиваля. Мы не сталкивались с такими проблемами. Может быть, вначале формулировались темы фестиваля, но мы почти сразу ушли от этого.

– Мы помним конфликт прошлого года с горожанами, администрацией и художником Покрасом Лампасом. Мог ли этот конфликт спровоцировать нынешнее решение администрации города отказаться от «Стенограффии» и провести такой фестиваль, который будет им удобен?

– Честно, я не знаю. Я не могу вывести здесь какую-то связь. В той ситуации мы сделали все, что от нас зависело и поступили максимально правильно и хорошо для города, для самой идеи, для гражданского общества. Могло ли это как-то сказаться на отсутствии финансирования в этом году – я не знаю.

– Получается, единственная проблема «Стенограффии» в этом году – отсутствие финансирования?

– Мы не все потянули по ресурсам. Главное ограничение в этом году для нас – это ресурсы, да. Все остальное мы умеем преодолевать.

Понимаете, это писатель может с ручкой творить, а художник с карандашом, хотя и для этого нужно купить ручку и карандаш. А уличное искусство, когда речь идет о серьезной игре и о больших масштабах, то оно просто так не получается. Тут нужны ресурсы, это правда.

«Стенограффия» сверхрадикальна именно в своем художественном проявлении, в художественных формах. У художника взаимоотношения с формой. Мы предоставляли художникам возможность самореализовываться в художничестве, в делании искусства, ну как нам кажется, искусства. В этом смысле фестиваль «Стенограффия» – самый радикальный фестиваль в этой стране. Вот здесь «дурные» и в хорошем смысле безбашенные вещи реализовываются. И это непросто сделать, ведь самое крутое и идеальное рождается на стыке форм и содержания. Поэтому найти идеальную форму для высказывания – это самое сложное. И удается очень редко. И мы гоняемся именно за этим, и продолжим гоняться.

– В этом году «Стенограффия» должна была проходить в одиннадцатый раз. Может, есть какая-то символичность в дате 2010-2020. Значит ли это, что фестивалю нужно что-то менять, может, тот формат, в котором он проходит, и то, как он проходит?

– Я не знаю. Может, это знак судьбы. Мы управляемся судьбой. Ну, посмотрим, лето еще не закончилось. Сезон еще не закончился, посмотрим, что будет. Пока еще судить про «Стенограффию-2020» сложно.

– То есть фестиваль еще может состояться?

– Посмотрим. Вот в этом и интерес: может быть, нет, а может быть, и да. Мы настроены оптимистично. Не буду раскрывать все секреты. 

Фото: Евгений Поторочин

© Интернет-журнал «Global City» Светлана Цыганова