+3 °C
- Про «Киплинг» совсем ничего нет в Интернете, нет сайта. И если начинать с самого начала, то расскажи как, когда ты пришла в современный танец? С чего все началось?
- Важно то, что ты сделал, важно то, что осталось в воздухе. Архив меня пока нисколько не беспокоит. Видео лежат в кассетах VHS на балконе.
То ли 1994, то ли 1996 год — помню, что четный. До этого танцевала у Олега Кривоноса в компании «Слэнг». Это был мой первый опыт, там научилась уличному современному танцу: брейк, фанк, джаз. Потом я от него ушла (не помню точно в каком году) и нашла себе напарницу, с которой мы стали выступать у Николая Романова на модных показах. Делали танцевальные вставки в дефиле. Потом я пошла к Николаю Сапожникову на мастер-класс по джаз-танцу, и там встретила Сашу Петражицкого и Женю Мартьянова, которые к тому времени как раз покинули свои коллективы. Женя ушел из «Провинциальных танцев», а Саша уехал из Североуральска. Я их позвала к нам, и мы вчетвером срослись в этом же году. Четвертой была Ольга Надточий. Она была с нами в шоу-период. Когда начали работать в жанре танц-театр, она покинула коллектив.
В Екатеринбурге два известных модельера было в то время — Николай Романов и Глеб Светлаков. Во время их дефиле мы делали танцевальные вставки. Вот у Николая, например, была индийская коллекция, в связи с чем у нас родился индийский номер на музыку Принца («7»). Мы выходили, делали танцевальные движения, затем выходили манекенщицы, и после того, как они уходили с подиума, мы снова появлялись перед публикой. Таким образом мы чередовались. В то время художники разных жанров охотней объединялись, уже потом все сообщества быстро рассыпались на профили. У Николая Анатольевича мы вообще вплетались в показ, а у Глеба шли перебивкой с выходами манекенщиц.
- Необычный концепт — независимая танц-команда «Киплинг». Мне нравится название, как оно возникло?
- Мне не нравилось слово «независимы». Мы какое-то время были независимыми. Потом вдруг задумались: а от чего мы собственно независимы? От кого и как? И зачем? Затем долго пришлось бороться за то, чтобы это слово никто не произносил, чтобы нас называли танц-театр или танц-команда. Вообще, с названиями не люблю иметь ничего общего, потому что это все так сразу определяет.
Долго думали, как называться. Перед вторым показом у Глеба Светлакова нужно было придумать это чертово название. Накидали сначала из списков кто что. Хотели даже «Жабой» просто потому что, ну что такое?! Еще и как-то надо называться! Было много «Махаонов», каких-то «Багир», еще чего-то. «Агата Кристи» была по ассоциации с одноименной рок-командой. Еще мое знание английское давало о себе знать.
Архивное фото. Спектакль «Мальчики налево, девочки направо» танцевальной команды «Киплинг», 2000 год
- Расскажи про участие в программе «Утренняя звезда». Я где-то прочитала, что это был 1998 год, или раньше? Мне казалось, я видела, когда еще училась в школе, то есть до 1995 года.
- Там же как: едешь, снимаешься осенью неделю, а потом весь год эти выступления показывают. Поэтому и 1998 год может быть вполне. Неделю съемок крутят год, каждое воскресенье. А может быть и раньше. Мы ездили туда не один раз — года два или три. После первого раза еще был суперфинал нескольких лет. «Провинциальные танцы» ездили до нас, ты, возможно, нас с ними путаешь. Они съездили, поэтому Женя знал, что туда можно заявиться, и мы отправили кассету. Это было года через два после их участия в «Утренней звезде». Мы абсолютно ни с кем из наших не соревновались. Сначала съездили «Провинциальные танцы», потом мы, после нас поехала компания Смирнова и «Сленг» Олега Кривоноса. Все по очереди съездили.
- В Википедии нашла про «Утреннюю звезду» статью, и там список тех, кто начал карьеру с участия в этой программе. Есть в нейпоющие звезды. А вот есть танцевальные команды, среди которых «Провинциальные танцы», «Киплинг», Смирнов тоже.
Это колоссальную конечно рекламу дает. Показ по телевизору, ежевоскресный при этом, раскручивал очень мощно. По крайней мере, в то время. Сейчас уже слишком много всего стало, но это тоже работает.
- Коллектива под твоим началом больше нет, насколько я понимаю. В каком качестве тебе интересно сейчас работать?
- Нет, коллектива нет. Феномен «Киплинга» был в том, что нас было четверо и у каждого были свои способности. Складываясь вместе они выдавали выдающийся результат. У Жени Мартьянова, например, помимо танцевальных были прекрасные маркетинговые способности. Саша Петражицкий помимо того, что получал лауреатство как лучший танцор на фестивале в Североуральске много лет подряд, был внешним коммуникатором. А оставшись одна, я не сумела воплотить все эти функции единолично и не смогла найти им достойную замену. Мне нужна команда.
Сейчас я пришла к тому, с чего начала. Круг замкнулся. Сегодня мне интересно собираться с людьми, с которыми я могу обмениваться информацией на равных. И делать что-то в рамках именно компании, в первоначальном ее смысле. Не иерархической структуры, где ты начальник и чему-то учишь и пытаешься чего-то от людей добиться, а то, с чего мы начали, когда нас было четверо. Нам было чем обмениваться, и это было очень ресурсно и весело. Мы общались на равных. Это мне интересно сейчас. Я долго этому сопротивлялась, пыталась быть художественным руководителем, но это не мое. Когда это превратилось в машину, мне стало скучно. Было множество еще других причин, почему это все распалось, в том числе и мои личные качества. Но основная причина в том, что мне неинтересна иерархия. Когда я вижу эту пирамиду на сцене — это уныло. Я могу найти равных себе — их немного. Много и не нужно. Нас и в начале было немного, всего четверо. Другое дело, что мы были молоды и полны сил, могли посвящать много времени танцу. Сейчас найти время труднее — у всех семьи, дети, мужья и прочее. И если у меня есть внутренняя дисциплина и желание копаться и посвящать свое время регулярно погружению в процесс, то далеко не каждый сейчас на это способен. Мне интересно работать в свое удовольствие — так, как это было в начале. Мне неинтересно делать продукт каждый год. Мне неинтересно существовать ради брэнда или имени. Я не осуждаю это, не отрицаю, это работает при грамотном использовании. С другой стороны, это перестало быть интересным не только мне — это общая тенденция. Всего моего поколения. Единицы выбились. Только Таня с «Провинциальными танцами» держится. И это все. У всех остальных принцип работы такой: собрались, сделали, разбежались. По крайней мере у моего поколения. Пока так, пока время такое. Следующее поколение, возможно, будет работать иначе.
Перформанс Натальи Левченко в соавторстве с Кэролайн Уотерс «Rock, Chalk and Sausages» , 2015 год. Фото: Стас Чепурных
- Меня беспокоит разрыв, возникший между теми безбашенными экспериментами 90-х и тем, что происходит сегодня.
- Мы тащимся на уровне 1992 года в плане танцевальной мысли, танцевальных технологий. Время идет и ничего не происходит. Может, мне хочется быстрее.
- Ты смотришь постановки молодых авторов?
- Я не на том уровне энергии сейчас, чтобы тратиться. Мне нужно смотреть, чтобы получать что-то. Такое редко возможно, к сожалению. Уровень моих претензий так зашкаливает, что я потом неделю отхожу от потраченного на увиденное, на накопление вновь.
- Как, когда импровизация появилась в твоей художественной практике?
- Импровизация всегда была, по ходу дела. С нее все начиналось и для шоу, и для концепта. Фиксированные вещи старятся и умирают у тебя на глазах. Импровизация, как любая открытая система, вызывает у участников сопротивление. Оно было и у меня, и у членов команды в свое время.
Перформанс Натальи Левченко в соавторстве с Кэролайн Уотерс «Rock, Chalk and Sausages» , 2015 год. Фото: Стас Чепурных
- Что возможно дальше в современном танце, в каком направлении ты двигаешься?
- Я думаю, те принципы, которые ты имеешь в пространстве у себя, смикшировать с жизнью. Особенно когда дети появились: полдня в классе и полдня дома — это небо и земля. Мне потребовалось много-много времени, чтобы этот опыт перенести в жизнь. То есть не просто в облаках все время летать — в творчестве и фантазии, а понять, что те же самые принципы, которые у тебя работают в пространстве, работают и здесь, в жизни. Мне это стоило большого труда. Я не говорю, что я этого добилась. Я в размышлениях по этому поводу: как свою жизнь из зала продолжать и за его дверями. В этом же потоке быть в жизни. Почему, выходя из зала, поток прекращается? Это странно, такое разделение. Это свойственно обществу разделять. А важно вернуться в детство и понять, что все одно, все едино. Все принципы в хореографии, движении, общении, воспитании детей, питании — одни.
- Не хочешь писать о танце?
Я не люблю писать, я люблю читать. Хочется писать емко, для этого требуются умения. Чтобы писать, нужна легкость — я ей не обладаю. Мне нужно забуриваться и потом могу родить одно слово или одно движение.
P.S.
Наталья Левченко — лидер коллектива современного танца «Киплинг», который существовал более десяти лет в Екатеринбурге в разных формах, в том числе как команда независимых танцовщиков, как танц-театр. В последнее время Наталью часто можно было видеть с перформансами на площадке Уральского филиала ГЦСИ.
Наталью Левченко при наличии очень сильной харизмы, что уже достаточно, чтоб подпасть под ее обаяние как перформера, украшает особое чувство юмора, крайне редко встречающееся в современном танце. Кроме того, не могут не восхищать ее колоссальное присутствие и молниеносная ориентация в пространстве перформанса.
© Интернет-журнал «Global City» Екатерина Жаринова
