Мы поймали экс-участника «Машины времени» прямо перед выступлением на алкогольно-музыкальной вечеринке Blues&Buttle Set и задали ему пару вопросов о музыке, деньгах и «рожах» на концертах. 

- Евгений Шулимович, мы знаем, что, кроме регулярный выступлений на разных площадках, вы теперь занимаетесь еще и телевизионным проектом. Как так случилось?

- Да, я сдался телевидению и сейчас снимаю программу, которая называется «Квартирник у Маргулиса». Каждую субботу, начиная с 14 ноября, она будет выходить на канале «Че». Это, по сути, маленькие концерты, снятые мной в очень смешной мастерской. Мы уже сделали 15 записей: пригласили «Чайф» с их акустикой, Валерку Сюткина, вашу екатеринбургскую группу «Ромарио», Сашу Скляра. В общем все такие очень приличные люди подобрались.

- Но вы ведь не особо любите телевидение...

- Ну да, но так получилось. Просто оказалось, что на ведущих телеканалах страны звучит одна шняга. А этот проект возвращает нас к 60 - 80-ым годам, когда люди, у которых были квартиры на 5 метров больше, чем у остальных, могли показывать музыкантов, приезжающих из других городов. И вот собирались друзья хозяина, друзья друзей хозяина, при этом входной билет стоил бутылку портвейна, и приезжали всевозможные замечательные люди, которые играли свои песенки. Концертных площадок для такого рода артистов тогда не существовало. Поэтому мы решили возродить квартирник.

- Но сейчас-то такие концертные площадки есть.

- Но хочется все-таки вернутся назад к природе. Хочется воссоздать атмосферу площадки, на которой собирается не абы кто, а именно все близкие друзья. Во всяком случае по итогам этих 15 съемок, которые мы уже сделали, я могу сказать, что на получающейся картинке нет ни одной рожи. Обычно смотришь концерт, а там сидит какая-то непонятная харя, и обязательно камера упирается в нее. А тут, в отличае от телевизионных концертов, все добродушные, все реагируют, все понимают, что от них хотят. И у нас, кстати, нет повторов. Это выступления онлайн.

- Что это значит?

- Это значит, что мы не делаем никаких склеек. Если кто-то облажался, мы не переснимаем, потому что так еще интереснее.

- Что в вашей музыкальной жизни происходит? Как я понимаю, сейчас в основном выступаете на клубных площадках?

- Раньше да, но сейчас я как-то немножко подзавязал с выступлениями, потому что мне до нового года надо кровь из носу сдать в эфир 20 программ. И вот мне осталось отписать еще 6 коллективов, и потом я уже спокойно смогу заняться собой.

- И снова телевидение вам предлагает то, что вы не любите — решать вопросы дедлайна. Оно хотя бы того стоит?

- Да, мне пока интересно, хотя половина артистов конченные сволочи. Тяжело с ними общаться и выстраивать взимоотношения, потому что надо найти такое время, которое устроило бы нас всех. Съемочная группа чем-то занимается, артист, который должен играть у меня, тоже чем-то занимается, да и я сам занят чем-то тоже, поэтому свести все в одно непросто.

- Блюз по-прежнему остается искусством не для всех и музыкой для клубного пространства?

- Блюз — это абсолютно дворовые песни, те же три аккорда, только по-другому взятые. И это, конечно, не для всех. 

А вот по поводу пространства, я бы не сказал. В Америке, например, есть фестиваль Crossroads Эрика Клэптона. Он собирает где-то тысяч по 40 — 50 человек. Это стадион.

- А не кажется, что музыкальная индустрия настойчиво превращает блюз в модную музыку?

- Я бы не сказал, половина людей вообще не въезжает, что такое блюз.

- А вы-то не скучаете по стадионам?

- Нет, я все, наелся уже. Мне нужно видеть глазки, отражать, кто как ведет себя, посмотреть, кто приходит на концерт, кто нет.

- Это важно?

- Ну конечно, надо диагностировать публику. И потом, мне нравится, если какой-нибудь девочке будет казаться, что ты поешь только для нее. Это такой легкий флер, который доставляет большое удовольствие.

- Искусство должно менять мир или приносить деньги?

- Все искусство должно быть оплачено, потому что, если ты за него не получаешь денег, то и показывать его не сможешь. В природе вообще нет ни одного некоммерческого проекта. И когда кто-то говорит, что ему не нужны деньги, — это все вранье. Деньги нужны, хотя бы для того, чтобы покупать новые струны. Поэтому любое искусство должно быть коммерциализированным.

- Когда снова в Екатеринбург?

- Судя по той периодичности, с которой я здесь бываю, не позже, чем через год. С Екатеринбургом я в теплых отношениях примерно с 1977 года, и приезжаю сюда достаточно часто. Здесь у меня масса друзей образца 70-х годов, включая Сашку Пантыкина и ребят из «Наутилуса Пампилиуса». Кстати, у вас публика очень хорошая: готовая к разной музыке и «разврату».

© Интернет-журнал «Global City» Надежда Плотникова